The Thursday Book: две книги для дождливого мая

Месяц май ассоциируется с дождями и с теплыми книгами, которые можно читать в уютном доме.

Борис Пастернак "Доктор Живаго"

Эту книгу Борис Пастернак писал 10 лет и, согласно собственной оценке, считал «Доктора Живаго» своим лучшим произведением как прозаика. Автору удалось создать детальное историческое полотно. Это то, что мне понравилось: литературная подача драматического периода начала ХХ века вплоть до гражданской войны и поэтичность повествования. Герои, страдающие каждый по-своему, заставляют читателя сопереживать им. Тонко и точно поданы, на мой взгляд, именно женские образы – Тони и Лары. Юрий, признаюсь, своими душевными метаниями не раз сбивал меня с толку. Так бывает, когда людям с ясным умом достается чуткое сердце. В предисловии шла речь о том, что в лице главного героя затаился сам автор, проецируя с помощью доктора как инструмента свое отношение к октябрьскому перевороту и изменениям, что последовали. Становится ясно, почему публикация романа состоялась на Западе и причины травли Пастернака, лауреата Нобелевской премии. Но для меня история о докторе Живаго ретроспективна лишь во вторую очередь, а в первую очередь она о жизни, любви, христианстве (в особенности великодушии и жертвенности), потери духовности, смерти и еще о неугасимости огня свечи во всех переносных смыслах этого выражения.

Энтони Дорр «Весь невидимый нам свет». 

Пулитцеровская премия-2015. Книга как альтернативный взгляд на события 1935-1945 годов. Пусть и прошло 70 лет, судьба двух детей, слепой французской девочки и мальчика из Гитлерюгенда, поучительна как никогда. История имеет свойство повторяться. Странно, но никто из героев не вызвал особой симпатии, хотя я им сопереживала и понимала мотивы поступков. Если бы меня спросили, понравилась ли мне книга, то мой ответ – да. Сюжет выдуманный, но он успокаивает. Победившие или проигравшие в войне – отдельные люди, а вовсе не страны и коалиции, как бы не пытались подменить эти понятия. Автора довольно часто обвиняют в русофобии. Я этого делать не стану, потому как в книге все же проводится грань между двумя бывшими республиками. Соответственно, мои чувства никоим образом не задеты. Невидимый свет победит даже самую безнадежную тьму.